Терминология украинского кризиса в белорусских СМИ

Для описания незаконных вооруженных формирований в Крыму и на юго-востоке Украины белорусские журналисты часть наименований позаимствовали у российских коллег, а часть - у украинских. Вместе с именами импортирован и комплекс стереотипов.

Есть целый свод правил поведения журналистов в конфликтных ситуациях, но в случае информационной войны эти правила порой перестают работать. Кому-то очень хочется помочь читателю разобраться на какой стороне хорошие ребята, а на какой – плохие. У других цель - сменить систему координат, чтобы читатель не мог разобраться на какой стороне воюет Небесное воинство. У третьих и вовсе стоит военная задача - обесчеловечить образ врага ("киевская хунта", "бандеровцы", "фашисты", "Москалів - на ножі, комуняку - на гілляку!").

Так, например, сразу после захвата неизвестными вооруженными людьми здания Верховного Совета Крыма российская сторона стала продвигать в СМИ, и особенно через социальные сети, наименование для этой группы военных "вежливые люди". Их украинские оппоненты называли неопознанных военных -  "зелеными человечками". Слова эти стали интернет-мемами, но что собственно они означают?

Термин "вежливые люди" не только имеет позитивную коннотацию, но и позволяет уйти от вопроса: кто именно захватил административное здание - незаконное вооруженное формирование или российские военные.

Что касается "зеленых человечков", то, похоже, термин родился как своего рода прикол, попытка страшное сделать смешным. При этом надо было как-то назвать явление, но так, чтобы и не делать бездоказательных заявлений, и не провоцировать войну между российскими и украинскими военными. Возможно, были и какие-то другие соображения.

Эти интернет-мемы содержат элемент манипуляции, используя их, журналисты  не называют вещи своими именами. Именно поэтому в СМИ они заняли маргинальную позицию. На первое место вышли банальные описательные определения, типа "вооруженные люди". Этого достаточно иностранным корреспондентам, но совсем недостаточно  украинским.

В Украине решили отличать:

• - диверсантов, имеющих специальную подготовку и задание по организации диверсий;
• - самооборону, как группу граждан, объединившихся для защиты граждан;
• - солдат- миротворцев, получивших приглашение правительства и действующих по мандату ООН;
• - сепаратистов - жителей региона, выступающих за его отделения от государства;
• - оккупантов - иностранных солдат с опознавательными знаками или без них, захватывающих территорию государства;
• - террористов - лиц, захватывающих заложников, совершающих поджоги, пытки, убийства, запугивающих насилием население и органы власти;
• - пособников террористов, которые сами не совершают теракты, но помогают им материально, финансово или информацией;
• - сторонников федерализации, которые выступают за то, чтобы унитарное государство получило федеративное устройство (не путать с усилением местного самоуправления).

Все эти рекомендации напоминают выдержки из Style Guide (Style Book), которые есть у подавляющего большинства западных СМИ. На постсоветском пространстве не все издания обзавелись такими сводами писанных правил "как мы кого называем", но та или иная редакционная политика, пусть в устном виде однозначно существует. А значит -результат поддается кодификации.

У автора этих строк возникла теория, что освещение событий в Украине в разных СМИ можно измерить с помощью тех слов, которыми они описывают незаконные вооруженные формирования.

Исследование проводилось с использованием инструмента Google Advanced Search, который дает возможность оценивать тенденции, но не разрешает всерьез опираться на конкретные цифры. Был составлен словарь ключевых слов на английском, белорусском, немецком, русском и украинском языках (см. Таблица ниже).

Исследованием были охвачены сайты в Беларуси, Германии, России, США и Украине в течение года, а также сайты конкретных СМИ (ap.org, belapan.by, belmarket.by, belta.by, cnn.com, dw.de, euroradio.fm, faz.net, foxnews.com, naviny.by, nn.by, novychas.info, nv-online.info, onliner.by, pravda.com.ua, reuters.com, rt.com, sb.by, spiegel.de, stern.de, tut.by, tvr.by, ukrinform.ua, unian.ua, zviazda.by). Было интересно узнать одинаково ли одно и то же издание называет незаконные вооруженные формирования в Украине и в других странах, а также использует ли оно эвфемизмы вместо прямого значения.

В таблице желтым маркером показано наиболее употребительное слово или выражение, красным - второе по частотности, а в случае Германии возникла необходимость использовать дополнительно оранжевый маркер, так как еще несколько ключевых слов показали высокую частотность.

Как оказалось, выражение "военизированные формирования" СМИ использовали в основном при цитировании дипломатов, а по своей инициативе подбирали другие слова. Только в российских СМИ к вооруженным людям, противостоящим силам правопорядка, использовали разные выражения: в Донецке и Луганске были "бойцы ополчения" (39-40%), а если речь заходила о "боевиках", то это были "боевики Майдана" или "Правого сектора".

В англоязычных СМИ всех вооруженных лиц, противостоящих силам правопорядка, вне зависимости от мест действия называли, как правило, gunmen (боевик, 40%), а если противостояние переходило определенную черту, то использовался термин terrorists (террористы, 39%).

Картину смазывает присутствие в англоязычном информационном пространстве российского телеканала Russia Today, где для описания тех же лиц, совершающих те же действия, использовали термин fighters (боец), а террористами называли исключительно представителей организации "Правый сектор".

В немецкоязычных СМИ фокус при описании незаконных вооруженных формирований Донецка и Луганска был сделан на их политической направленности Prorussische Separatisten (пророссийские сепаратисты, 26,6%), а Bewaffnete (боевики, 26,5%) стало фактически синонимом. Интересно, что после этого с не большим отрывом идут термины Terroristen (террористы, 24,7%) и K?mpfer (боец, 21%).

В украинских СМИ, как украиноязычных, так и русскоязычных, частотность использования основных терминов совпадает с англоязычными СМИ: бойовики (боевики, 55,6%) и терористі (террористы, 38%).

А вот в белорусских СМИ обнаружилось различие в использовании терминологии в зависимости от используемого языка (белорусского или русского), а не от формы собственности издания (здесь отличие было [3] скорее в количестве публикаций и их эксклюзивности). В исследуемых русскоязычных СМИ более активно использовался термин ополченцы (38,2%), чуть менее активно - террористы (24,7%).

В белорусскоязычных СМИ как в англоязычных и украиноязычных на первое место вышли тэрарысты (72,1%) и баявікі (20,9%).