Прошедшие выборы вновь – уже в который раз – подняли проблему превращения журналистов в пропагандистов. Собственно говоря, подобные трансформации в той или иной форме мы наблюдаем в ходе каждой крупной политической кампании в Беларуси – как, впрочем, и в России, и в Украине. И каждый раз возникает вопрос: а может ли произойти обратное превращение – из пропагандиста в «нормального» журналиста?
На этот раз непростой вопрос журналистско-политическому сообществу задал один из наиболее активных субъектов прошедшей политической кампании – глава «Говори правду» Андрей Дмитриев. На своей странице в соцсети Facebook он написал: «Когда журналист превращается в пропагандиста мне всегда жаль. Какую бы идею не продвигали. Главное отличие в том, что журналист слушает разные стороны – и слышит. Пропагандист же подгоняет все факты и реальность под ту идею, которую пропагандирует. Его не интересует альтернативное мнение и он с легкостью не замечает противоречий в своих рассуждениях. Для него есть только свой и враг, и определение очень просто – обращенный – свой, кто не согласен – враг. Мой вопрос такой, журналист может стать пропагандистом, а есть ли путь назад?». Вопрос упал на благодатную почву и запустил публичную дискуссию.
Mediakritika.by обратилась к экспертам с просьбой ответить на единственный вопрос, так возможна ли обратная трансформация пропагандистов в журналистов, или это билет в один конец?
Oксана Харлан, исполняющая обязанности главного редактора газеты “Новы Час”
- Наколькі я ведаю "прапаганда гэта распаўсюд заведама хлуслівых звестак для фармавання грамадскай думкі". У гэтым сэнсе ці можна назваць журналіста, які перадае інфармацыю, якую не лічыць хлуснёй, прапагандыстам? Акрамя таго, мы маем на ўвазе журналіста, ці аналітыка, эксперта, калумніста? Так што у мяне зашмат пытанняў, каб адказаць агульна на гэтае пытанне.
Олег Борщевский, главный редактор газеты «Витебский курьер»
- Белорусская журналистская сфера стерилизована. В журналисты записываются и жук, и жаба. И правила размываются. От них легче отступать. Если журналистское сообщество снова четко проведет границы дозволенного, то «пропагандисты» попытаются вернуться к истокам. У кого-то получится, у кого-то – нет. В любом случае тотального осуждения нет. Можно стать писателем. Таким журналистским писателем. Их называют публицистами. Вроде и в газету пишешь, а вроде и свое, от души.
Владимир Чуденцов, главный редактор интернет-издания by24.org
- Превращения из журналиста в пропагандиста и наоборот не только возможны, но и порой необходимы для физического выживания. Все мы – люди, всем нам необходимо купить еду, одежду, проездной билет и заплатить коммунальные услуги. Когда единственное, что ты умеешь делать профессионально, – это формировать общественное мнение в интересах заказчика, выбор не так уж и велик, а определяется он, в основном, размерами зарплат и гонораров в государственных и негосударственных СМИ. Или пресс-службах каких-то организаций.
И выбор места работы далеко не всегда совпадает с собственными политическими или этическими убеждениями – это просто продажа своих навыков и талантов за деньги, не более того. Уверен, что многие коллеги из «СБ» или Белтелерадиокомпании, образно говоря, носят под костюмом майку с «Пагоняй».
Этично ли это? Вопрос далеко не однозначный и имеющий много нюансов. Перестав быть молодым, я перестал быть и максималистом, делящим мир на черное и белое. Среди представителей оппозиции есть герои, но есть и мерзавцы. Среди людей во власти немало врунов, коррупционеров и просто колхозных идиотов, но встречаются и умные, честные и верные своему делу профессионалы.
Сам я проходил трансформацию из журналиста в пропагандиста и обратно несколько раз. И теперь, с расстояния прожитых лет, понимаю, что это всегда было осознанным выбором, соответствовавшим на тот момент моему внутреннему убеждению. Иное дело, что убеждения могут меняться и это... нормально! Разумный, думающий человек всегда сомневается: а правильно ли я поступаю? Только малообразованные идиоты на протяжении всей жизни прямолинейны и «делу партии верны».
Одним словом, трансформации возможны, но у каждого есть своя точка кипения. Ее достижение часто к таким трансформациям и приводит. А пропагандист ты или журналист в конкретный момент времени – неважно. Важно на любой работе не превращаться в подонка.
Екатерина Винокурова, специальный корреспондент российского издания «Знак.com»
- Журналист легко может превратиться хотя бы на время в пропагандиста на одной из сторон. У нас есть одиозные провластные пропагандисты вроде того же Дмитрия Киселева, но и в 2011 году многие из нас, в том числе, я сама, были – что уж тут говорить, – на стороне протестующих и резко против власти. Что касается обратных разворотов, мне кажется, в «нетоксичных» случаях они возможны – я знаю ряд журналистов, начинавших в габреляновских «Известиях», а теперь работающих во вполне респектабельных изданиях.
Дмитрий Карцев, ответственный секретарь журнала «Контрапункт», ранее – редактор отдела политики «Газета.Ru»
- Собственно, почему нет? В России мы такое наблюдали в годы Перестройки и сразу после распада СССР. Примеры хрестоматийны: многие звезды тогдашней новой свободной журналистики явились не из сферического вакуума, а из вполне советских редакций – как правило, это было пропагандистское иновещание. Вспомним ведущих программы «Взгляд» или Владимира Познера. В Youtube уже пару лет гуляет ролик, в котором Дмитрий Киселев в 90-ые рассказывает о том, как плохо быть пропагандистом и хорошо – свободным журналистом. Но начинал-то он в 80-е именно как пропагандист, причем профессиональный. Так что в такой трансформации не вижу ничего невозможного. Другие исторические условия – другие запросы – другие журналисты.
Вопрос тут не в профессиональных компетенциях, а в доверии читателя/зрителя/слушателя. Если он после всего этого опять увидит в журналисте «совесть нации», ну что ж, это будет его выбор, который, безусловно, повлияет и на то, какой в итоге станет страна. Отдельный вопрос, и это отличает нынешнюю ситуацию в России от начала 90-х, – это журналисты, ставшие пропагандистами и даже не заметившие это. Потому что, я думаю, пресловутый Киселев про себя все отлично понимает, а вот его радикальные идейные оппоненты – не уверен. Хотя они зачастую тоже используют вполне пропагандистские приемы – просто не за большие бюджеты, а за большие идеи. И вот тут действительно большой вопрос: что будет, когда (и если) ненавистная им власть падет? Впрочем, как показывает украинский кейс, ответ на него есть: очень многие сразу пойдут в политику.
Елена Нестерович, главный редактор «БДГ. Деловая газета»
- Они были и есть журналисты, они не волшебники и не превращаются ни в кого, они делают свою работу. И у них должны быть чистые руки, горячее сердце и холодная голова – все по Феликсу Дзержинскому. Ну, если они независимые журналисты, конечно. А не купленные кем-то.
Александр Класковский, руководитель аналитических проектов БелаПАН
- Я не думаю, што гэта толькі падчас мінулай кампаніі адбываліся нейкія рэзкія трансфармацыі. У прынцыпе, тыя ці іншыя медыі і персоны з незалежнай журналістыкі (“незалежнай” – гэта ўмоўная назва) так ці іначай вызнаюць або стыль аб’ектывізаваны, або, наадварот, прапаганду. Канечне, гэта схематычны падзел.
Ёсць рэсурсы – напрыклад, той самы БелаПАН, да якога я маю гонар належаць, ён усё-ж такі не апазіцыйны, а вызнае незалежную журналістыку. То бок хай сабе крытыка ўладаў, але яна грунтуецца на фактах і гэтак далей. А ёсць рэсурсы, якія б я нават не называў сродкамі масавай інфармацыі – гэта такое “антырэжымнае мачылава”. І там прапагандай, па сутнасці, займаліся заўжды.
Таму я б гэта не звязваў з палітычнымі кампаніямі – быць можа, толькі паводле двух опцый. Па-першае, адбываецца палярызацыя, – як звычайна, чарговы раздрай у апазіцыі дасягае апагею, і таму “ты за белых або за чырвоных”. Па-другое, магчыма, працуе нейкі матэрыяльны чыннік, паколькі хоць і абмежаваныя, але ж рэсурсы ў кампанію ўкідваюцца. І, напэўна, тыя ці іншыя людзі з пішучай братыі таксама могуць мець нейкую рэальную зацікаўленасць, каб гуляць у пэўнай камандзе.
Ці можа чалавек вярнуцца да нармальнай журналістыкі? Як там Акуджава казаў – “как он дышит, так и пишет”. Цудаў тут не бывае, у болей агульным плане я думаю, што і дзяржаўных, і недзяржаўных журналістаў магла б прыструніць рынкавая сітуацыя. Вось калі б быў нармальны медыйны рынак, на якім не каціруецца прапаганда, а каціруецца інфармацыя і прыстойная, узважаная аналітыка, то такі прадукт бы і імкнуліся рабіць. Сёння прапаганда дазваляе зарабляць грошы, таму ёю і займаюцца.
Юрий Дракохруст, политический обозреватель “Радыё “Свабода”
- У прынцыпе, такая адваротная трансфармацыя магчымыя, асабліва калі прыпагандысцкая скіраванасьць – не асаблівасць СМІ, ў якім адпаведны журналіст працуе, а ягоны ўласны выбар пад уплывам пэўных абставінаў. Скажам, перадвыбарчых баталіяў. Сыйдзе вастрыня гэтых спрэчак, да пэўнай ступені зьнікне іх падстава – адбудзецца і "дэмабілізацыя" "салдатаў партыі". Акрамя тых, для каго быць "у танку" ўтульна, хто бачыць у гэтым сваё перадвызначэньне. І я б не аддзяляў так жорстка журналістаў і прапагандыстаў. Прапагандысты – таксама журналісты.
Добавлю от себя, из собственного опыта. В 1997-98 годах я работал заместителем директора радиостанции «Сталіца». И одновременно – журналистом БДГ. То есть в одной своей ипостаси был тем самым «государственным пропагандистом», в другой – независимым журналистом одного из самых известных негосударственных СМИ. При этом для смены ипостаси в прямом смысле было достаточно завернуть за угол: «Сталіца» тогда находилась на улице Захарова, а редакция БДГ – неподалеку, на перпендикулярной улице Первомайской. Отсюда вывод: чтобы превратиться из пропагандиста в журналиста и обратно, порой достаточно выйти на улицу и завернуть за угол. Утрирую, конечно, но не очень сильно.
