Все мы – журналисты и обозреватели – в своей работе регулярно обращаемся за комментариями к разного рода экспертам. Это просто и удобно: вставить в текст один-два-три комментария от специалистов, разъясняющих суть проблемы. Или использовать источники, информацию, документы, которые эти же эксперты предоставили. Но иногда такая – вполне нормальная – практика может обернуться настоящей катастрофой.
Сразу хочу предупредить: в этой статье вопросов будет намного больше, чем ответов на них. Так что главная ее задача – обрисовать проблему и начать профессиональную дискуссию. Итак. Нужно ли проверять информацию, поступившую от эксперта? А если этот эксперт известен и его авторитет бесспорен?
Как быть, если эксперт подставляет журналиста, предоставив ему недостоверную информацию? А как быть, если эксперт сделал это не специально, если его самого подставили? Кто тогда должен нести ответственность, как она распределяется между экспертом, журналистом и редакцией СМИ?
Как быть при подготовке оперативного материала, когда нет времени проверить информацию, полученную от эксперта? А если эту информацию в принципе невозможно проверить?
В журналистской практике рано или поздно случается так, что полученная от вполне авторитетного эксперта информация на самом деле оказывается недостоверной. А то и оскорбительной для третьих лиц – людей и/или организаций. Причем бывает так, что и журналист всем известен как блестящий профессионал, и эксперт этот звучит из каждого утюга, а вот же вылазит лажа – злая и скандальная.
Вот пример из российской медиа-практики: 4 февраля 2014 года в «Новой газете» известная журналистка Елена Масюк опубликовала статью под громоздким названием «Епископ Сыктывкарский и Воркутинский Питирим (Волочков): “Епископы — князья Церкви. Им вручена Христом вся полнота власти…”»
Статья большая, с множеством цитат и документов, и полностью посвящена скандальному вопросу – гомосексуализму в Русской православной церкви, на всех уровнях ее иерархии. То есть это статья, которую в любом случае прочтет великое множество людей, и которая наверняка не останется без последствий.
Как я уже сказал, в статье цитируется множество документов и высказываний людей, имеющих то или иное отношение к проблеме. Один из этих документов Елене Масюк передал ее эксперт – известный, в том числе и далеко за пределами церковного круга, протодиакон Андрей Кураев. Это полученное ранее Кураевым письмо, из которого логично следует вывод о гомосексуальных наклонностях архиерея Сыктывкарской и Воркутинской епархии епископа Питирима (Волочкова), а также епархиального секретаря архимандрита Филиппа.
Чтобы была понятна суть произошедшего, фрагмент этого письма обязательно нужно процитировать: «Покои Питирима отделаны с цыганской роскошью, он вообще настолько самовлюбленный, что не стесняется все подряд выкладывать в соцсети. Так вот, в этих покоях Питирим раздевается догола и заставляет своих иподьяконов делать себе „массаж“, а архимандрит Филипп дает „медицинские“ указания. Не хочу в подробностях описывать все требования, как следовало ублажать. От разговоров про архимандрита и епископа Питирима воротит, тошнит. Владыка любит рассказывать, что епископ — это творец судьбы, наставник и ангел-хранитель молодых людей».
Сразу скажу: Андрей Кураев не отрицает, что получил это письмо и передал его Масюк – это важно. Потому что прошло больше года после публикации, и в ходе очередной дискуссии в блоге протоиерея Димитрия Струева из Липецкой епархии о том, правдивы или нет обвинения Кураева в адрес руководства Русской православной церкви, неожиданно выяснилось: опубликованное письмо – сознательно созданная фальшивка.
В своей записи Димитрий Струев сообщил, что некий его знакомый, цитирую, «эксперимента ради написал вымышленную гомо-историю про некоего архиерея. … Скинул о. Андрею анонимно, и тут же увидел свое фэнтези опубликованным у о. Андрея в журнале. Тестирование кураевской разборчивости провел…». Далее Струев поясняет: «Вброс был отцом Андреем не выложен в блогах, а передан журналистке, которая и опубликовала его в „Новой газете“».
И подтверждение тому есть. Вспомним Библию, в которой неоднократно указывается: есть вещи явные, а есть и скрытые от поверхностного взгляда. Возвращаемся к тексту, читаем его внимательно. Чтобы не мучить читателей Mediakritika.by тайнами, выделяю определенные буквы жирным: «Покои Питирима отделаны с цыганской роскошью, он вообще настолько самовлюбленный, что не стесняется все подряд выкладывать в соцсети. Так вот, в этих покоях Питирим раздевается догола и заставляет своих иподьяконов делать себе „массаж“, а архимандрит Филипп дает „медицинские“ указания. Не хочу в подробностях описывать все требования, как следовало ублажать. От разговоров про архимандрита и епископа Питирима воротит, тошнит. Владыка любит рассказывать, что епископ — это творец судьбы, наставник и ангел-хранитель молодых людей».
То есть в опубликованный «Новой газетой» фрагмент письма встроен акротекст «Кураев врет нам» – это высказывание можно прочитать по первым буквам каждого слова через одно, начиная со слов «как следовало ублажать». Как видим, письмо – подстава и провокация, на которую повелись сначала известный церковный деятель, а потом и не менее известная журналистка.
Когда эта история получила огласку, вынужденный оправдываться Кураев заявил, что «про Питирима есть немало иных рассказов», в своем блоге в «Живом Журнале» он этот текст не размещал, а «долг проверки лежит на публикаторе, а не на почтальоне». Итак, налицо ситуация: эксперт непреднамеренно подставился сам и подставил журналиста.
Поскольку мне ближе экономическая журналистика, попробую спроецировать описанный сюжет на свою практику. Представьте ситуацию: звоню Ярославу Романчуку (что в самом деле делаю часто) и прошу его прокомментировать ситуацию с исполнением госбюджета Беларуси в этом году. А Романчук в ответ мне пересылает полученное им письмо, в котором сказано, что один из вице-премьеров белорусского правительства каждые выходные ездит в Москву и там на площади трех вокзалов торгует героином. И только вырученные от этой торговли деньги позволяют поддерживать бюджет РБ.
Бред? Конечно. Но Ярослав Чеславович – человек вменяемый, он никогда такую очевидную лажу не пришлет. Да и сексуальные отношения внутри РПЦ – тема намного более закрытая и сложная, здесь без использования анонимных источников статью не напишешь. Однако кто в приведенном примере должен нести ответственность за клевету, пусть непреднамеренную?
«Ну, в этой ситуации ясно, что «Новая газета» не виновна. Статья в газете – это не приговор, и даже не обвинительное заключение. Мы передаем людям рассказы, истории, тренды, – прокомментировал ситуацию Айдар Бурибаев, основатель и редактор проекта Medialeaks, ранее – редактор отдела новостей в «Газета.Ru». – Если известный и влиятельный человек называет другого известного и влиятельного человека гомосексуалистом, и это не простое оскорбление, а та вещь, которую стоит знать читателям, то журналист ДОЛЖЕН сообщить об этом. А источник информации, конечно, должен нести ответственность. Другое дело, если речь идет об анонимных собеседниках. Тогда журналист, соглашаясь на использование формулировки "источник", должен понимать, что с этого момента он несет ответственность за чужие слова».
Конечно, у законодательства свой взгляд на эту ситуацию. Так, по белорусскому закону о СМИ проверять достоверность публикуемой информации обязан журналист, но в случае публикации недостоверной информации ответственность несет редакция СМИ. А вот единственное упоминание экспертов в законе о СМИ:
«Статья 34. Статус журналиста средства массовой информации.
Раздел 2. В связи с осуществлением профессиональных обязанностей журналист средства массовой информации имеет право:
2.4. обращаться к специалистам при проверке фактов и обстоятельств в связи с поступившими информационными сообщениями и (или) материалами».
Однако сразу после этого мы видим:
«4. Журналист средства массовой информации обязан:
4.2. проверять достоверность полученных им сведений;
4.3. предоставлять для распространения достоверную информацию».
То есть налицо противоречие. Положим, я узнал от информагентства ОБС о том, что министр Кузякин является негласным собственником завода по производству сверхзвуковых паровозов в деревне Гадюкино. Сам министр Кузякин или недоступен, или отказывается от комментариев. Но я, как журналист, считаю эту информацию общественно важной – ведь это единственный завод по производству сверхзвуковых паровозов в Беларуси.
Что мне делать? Я обращаюсь за комментарием к специалисту. Специалисту? Но пункт 2.4. статьи 34 закона о СМИ не конкретизирует, кого можно считать специалистом, а кого нет. Вот мой сосед дядя Вася работал шофером у министра Кузякина в 2008 году. Могу ли я обратиться к нему как к эксперту? А если он мне на диктофон наговорит, что да, Кузякин владеет упомянутым заводом, и я это опубликую, а потом окажется, что нет, – кто тогда несет ответственность за публикацию недостоверных сведений?
Я же вроде следовал букве закона – обратился к специалисту. Но примет ли это во внимание суд, если министр Кузякин подаст иск против моего СМИ? Есть, конечно, в законе статья 52: «Обстоятельства, исключающие ответственность». Но получение информации от эксперта (если только он не должностное лицо государственного органа) под эту статью никак не подпадает.
В итоге, получается, что, используя информацию от эксперта («специалиста» по формулировке закона) рискует журналист, наказание в случае чего получит СМИ, а эксперт – максимум подмочит свою репутацию. С другой стороны, если в юридическую практику войдет ответственность эксперта за недостоверные сведения в комментарии для СМИ, то много ли останется экспертов, готовых что-либо комментировать?
«Ответственность на журналисте за (извините за тавтологию) «неверные данные, данные экспертом» или просто известным человеком лежит в том смысле, что больше этот эксперт или известный человек в СМИ попадать не должен, разве если только с комментарием: «в прошлый раз – наврал», – считает главный редактор газеты «Витебский курьер» Олег Борщевский. – Проверять же за экспертом его слова – не обязанность журналиста, ведь эти слова уже имеют автора, он за них и в ответе. Да и проверить все невозможно: вот выскажет свою мысль Стивен Хокинг, а ты будешь гадать – пошутил он так, или правду сказал?».
Интересно узнать мнения других коллег по описанной проблеме.
