Последний год для беларусской журналистики стал настоящей катастрофой. И дело не только в том, что наших коллег в стране продолжают сажать и дают гигантские сроки, и что получать информацию из Беларуси всё сложнее, потому что источники боятся что-то комментировать даже анонимно.
Эти причины созданы диктатурой, и они ужасные, но добивают нашу журналистику сейчас не они.
Добивает её мировое сообщество, для которого мы стали изгоями. В соцсетях я часто читаю, что изгоями сделали русских, но нет, это очень и очень далеко от реальности, в которой для российских медийщиков и их семей создают специальные программы помощи и находят лазейки в легализации в разных странах. А мы в лучшем случае можем расчитывать на то, чтобы пойти за ними «паровозиком» и «сесть на хвост». Если повезёт.
Я прекрасно понимаю, почему нас может отменять Украина. И честное слово, к этому у меня не было бы никаких претензий. Но как так получилось, что отменяют нас другие?
С начала этого года я получаю отказ за отказом от зарубежных редакций, и каждый из этих отказов очень напоминает до боли знакомое «ну вы же сами всё понимаете».
«Это очень интересная и важная тема, но я ещё не знаю, что у нас с бюджетом, отпишусь, как узнаю».
«Тема мне нравится, но денег на это у нас нет».
«Возможно, мы вернёмся к этой теме позже»
Конечно, вы можете сказать, что я, наверно, просто предлагаю плохие темы. Но как-то странно думать, что ещё несколько месяцев назад я работала хорошо, а потом резко разучилась. И вообще, это всё – не история про меня лично.
Это история о том, что именно нас – беларусок и беларусов решили сделать главными виноватыми в войне России против Украины. Россиян жалеют, ведь у них страшная репрессивная машина и пытки в тюрьмах, и вообще они, возможно, в большинстве своём не поддерживают войну, и поэтому надо их поддержать. А мы оказались в роли страны третьего мира, на чьи проблемы всем просто плевать.
Да и вообще, какие у нас там проблемы? В новостях же ничего не пишут, а значит, всё затихло. Вот и замкнулся круг. Про нас не пишут, потому что мы не интересны, а мы не интересны, потому что про нас не пишут.
И мы обсуждаем это в личных разговорах и небольших профильных чатах. Говорим друг другу одно и то же – мы хотим работать, у нас много тем и интересные ракурсы, и нам просто нужны на это деньги и редакции, готовые публиковать материалы.
Выносить эту тему на широкое обсуждение сложно хотя бы потому, что никому не хочется выставлять себя на посмешище как неудачника или неудачницу, которой не удаётся договориться с редакциями.
Но надо, надо говорить о том, что мы достойны лучшего отношения и со стороны редакций, и со стороны доноров, которые влияют на финансовую политику этих самых редакций. И что мы не равны россиянам, у нас своя специфика, и мы не должны быть их вечным прицепом.
Я думаю, пора уже отказаться от вполне себе имперской позиции, будто российская журналистика – это огого, а беларусская – ну, так, локальное шуршание о чём-то своём. Вряд ли кого-то удивит, что так думают сами российские журналисты, но снова же непонятно, почему такой дискурс поддерживают фонды и организации из других стран.
Подробно объяснять это раз за разом – очень унизительно, но я не знаю, как ещё сделать проблему видимой, кроме как говорить о ней снова, и снова, и снова, пока люди, принимающие соответствующие решения, наконец-то услышат и признают, что в королевстве что-то пошло совсем не так.
Вы скажете, что люди устали от наших депрессивных и беспросветных тем? От новостей про войну они тоже устали, но для редакций это не повод делать вид, что в Украине наступил мир. Усталость читателей – вообще плохой повод отказываться от важных тем. Журналистика делается не только для того, чтобы развлекать людей и приносить им радость.
Да, абсолютное большинство текстов про Беларусь – это тексты про ужасы репрессий. Но это реальность! Каждый день людей задерживают за политику.
На Окрестина пытают. В СИЗО люди теряют здоровье. В колониях за вымышленные провинности отправляют в ШИЗО. Заключённые режут себя, потому что у них нет других способов протестовать против жестокости.
А ещё в Беларуси нет и не может быть нормальной программы адаптации бывших политзаключённых, и много у кого после освобождения появляются проблемы с алкоголем. А международному сообществу это уже не очень интересно.
Вот только молчание убивает. И нам нужна возможность говорить.
Наста ЗАХАРЕВИЧ специально для Mediakritika.by
