Продолжим расшифровку того пароля, с помощью которого массовая аудитория находит взаимопонимание с массмедиа. В прошлый раз мы отметили завораживающее воздействие любой новизны на сознание обычного человека.
Повторим Чапека: конечно, кража шубы в кафе — событие, ничтожное по сравнению с Нагорной проповедью. Но она произошла вчера, поэтому все об этом читают. А уж если что-то происходит на наших глазах и с регулярностью минутной стрелки возникает в Сети, то это не может не приковывать внимания.
Ключевое слово в определении новости – событие. Эрих Фихтелиус, известный шведский журналист, дает такое определение: «Что-то происходит быстро, конкретно, заметно и в ограниченный промежуток времени. Событие – это перемена».
Непроизвольное (инстинктивное) человеческое внимание всегда привлекает изменение внешней обстановки, особенно резкое. Вспомните, как вы восприняли крушение нью-йоркских небоскребов в сентябре 2001 года, какими глазами смотрели на объятые дымом и пламенем высотки Всемирного торгового центра.
Что-то неожиданное и резкое в большинстве случаев несет потенциальную или реальную угрозу. Поэтому не может не тревожить. А, значит, порождать в сознании читателя (зрителя, слушателя) острый дискомфорт, который нужно срочно снять. СМИ отвечают на этот острый запрос тем, что называется сенсацией. Тот же Уильям Рандольф Херст, в свойственной ему манере выразился о сенсации следующим образом: «Когда собака кусает человека, это не сенсация. Сенсация – это когда человек кусает собаку». Конечно, Херст прав: сенсацию порождает нарушение привычного порядка вещей, что не может не вызывать эмоциональную реакцию. Даже солидный, авторитетный словарь Уэбстера подтверждает: сенсация служит тому, чтобы «удивлять, шокировать, потрясать или вызывать интерес и интенсивное волнение». Но такое происходит не каждый день. Поэтому СМИ, чтобы постоянно привлекать к себе внимание, давно научились подавать всё новое в заострённой, парадоксальной форме.
Конечно, это — спекуляция, беззастенчивое эксплуатирование наших страхов. Редко бывает, чтобы сенсация не была фактом, искусственно не доведенным до кипения. Классик британской литературы Джон Голсуорси метко заметил: Заголовки удваивают размер событий. Это продолжается уже не один десяток лет. В голливудского фильме «Костер тщеславия» (молодые Том Хенкс, Брюс Уиллис, Морган Фримен, Мелони Гриффитс) герой говорит: «Это очень приятно, если сенсация заодно окажется и правдой». Такое суждение мог высказать только тот, кто на сенсациях зарабатывает. Сама по себе — мысль, глубоко порочная: ничего приятного в сенсации не бывает, как правило. А тем более - в той сенсации, которая соответствует действительности. Например, события в Украине стали постоянным источником сенсаций. Но лучше бы нам обойтись без них.
Другая сторона запроса аудитории на снятие психологического дискомфорта — стремление как можно скорее от него избавиться. На этот запрос СМИ отвечают таким своим качеством, как оперативность. Тем более, что первенство в сообщении обеспечивает и возможность трактовки события. Все последующие сообщения вынуждены опровергать то, что пришло первым. Поистине, «кто у нас не первый, тот уже второй».
Но сведения, имеющие определенный срок давности, могут привлечь внимание, если они не были известны ранее или возникли какие-то новые обстоятельства, меняющие понимание давно происшедших событий. Фактами подобного рода переполнена история советской эпохи, написанная с учетом новых документов, открывшихся в период гласности. Или «неизвестная» Беларусь, раскрывающаяся перед нами в одноименном цикле документальных исторических хроник телеканала БЕЛСАТ.
Актуальность и новизна – необходимые компоненты новости. Однако отношения между этими понятиями — сложные. Новость может быть свежей, но доля актуальности в ней невелика (криминальная хроника, спортивные новости). И, напротив, то, о чем сообщается, произошло только что, но это не актуально, не интересует большинство людей («Путин принял министра Имярек». «Послы африканских стран вручили верительные грамоты Лукашенко»).
Неотъемлемая черта всякой интересной новости — способность вызвать немедленные эмоции. Как сказал один американский эксперт: «Новость — это то, что заставляет вашу жену у телевизора в соседней комнате вдруг воскликнуть: «О, Господи!». Может быть, это самая меткая характеристика феномена новости. Мы всегда отождествляем себя с персонажами произошедшего события. Следовательно, сопереживание – важный фактор актуальности сообщения для аудитории. Это учитывается медийщиками при выборе манеры подачи материала: интонации текста, манеры съемки, монтаже и пр. Как правило, новость стремятся персонифицировать, то есть, приблизить к жизненному опыту обычного, среднего человека. И это удается даже в самых экзотических случаях: «Завтра вы можете не опасаться за свою жизнь. Солнце погаснет не раньше чем через пять миллиардов лет». Но чаще всего доверительное отношение к новому материалу вызывают “story”. Всю незнакомую, но актуальную информацию подают через призму личного опыта героя, основного персонажа информационного сообщения. Не нужно писать: «В нашей стране 30 тысяч социальных сирот. Это свидетельствует...» и т.д.». Лучше начать так: «Выйдя рано утром из своей квартиры, жительница городка НН обнаружила в собачьей будке — почти совсем замерзшего подростка...» Такое начало никого не оставит равнодушным и заставит задуматься о масштабах и причинах проблемы. Но случай должен быть реальным, как в приведенном примере. Рассказывая историю усыновления мальчика, белорусские независимые журналисты вышли на обобщения, выявили масштабы проблемы и ее причины.
Такие подходы — в традициях мировых СМИ. Важное свидетельство приводит наш коллега, белорусский журналист Юрась Карманов, работающий корреспондентом одного из мировых агентств – «Ассошиейтед Пресс»: «…система письма для американской печати предусматривает невероятную близость к простому человеку. Все время – рассказ, как ситуация отражается на простом человеке». Этого стандарта придерживается большинство серьезных информационных агентств, газетных изданий, теле- и радиокомпаний. Кроме белорусских государственных, разумеется.
Всё это «работает» на главную цель — не оставить человека у экрана безучастным, заставить его воспринять информацию не только разумом, но и сердцем. Это в наибольшей мере соответствует структуре человеческого мышления. Эмоциональная память считается наиболее прочной, «нанизывает» на себя множество актуальных фактов и напрямую «доставляет» их к тем сферам сознания человека, где формируются духовные ценности и мотивы поступков. Еще французские просветители утверждали, что идеи не влияют на поведение, если они не переведены на язык чувств.
Следующий параметр, которым регулируется общение СМИ - сегментированность аудитории. Не бывает информации, одинаково ценной для всех сразу. То, что в одной социальной группе вызовет ажиотаж, в другой воспримут равнодушно. Аудитория разбита по месту проживания, возрасту, профессиям, полу, политическим и иным симпатиям-антипатиям. Соответственно, и интересы у каждого сегмента общества — свои. И каждое сообщение СМИ будет воспринято по-разному, часто — с прямо противоположны эффектом.
Недавно я разговаривал с 35-летним бизнесменом из Москвы, который... ничего не слышал о Брейвике. Да и зачем ему обязательно знать об этом массовом убийце? Хватает и своих забот. Зато он хорошо знает рекламный мир своего мегаполиса, тарифы и расценки, полиграфию и фотодело. Таких людей — миллионы. Однажды молодая белорусская журналистка расспрашивала молодых людей на проспекте Независимости: что такое Куропаты? Результат — ошеломляющий. Но ничего фантастического в этом нет. Малейшие упоминания о преступлениях сталинизма вычеркнуты из белорусских школьных учебников почти двадцать лет назад. То есть, для такого вакуума есть причины.
Из этого — главная черта новости: она должна быть востребована не каким-то абстрактным человечеством, а конкретными людьми. Если вы начнете объяснять современным молодым белорусам, почему так позорно не знать ничего о Куропатах и почему омерзительно посещать, например, «Бульбаш-холл», они вас не поймут. Для них нужно находить особые поводы сообщать об этом.
Близость к аудитории (в буквальном и переносном смысле) — обязательная черта новости. То, что ближе к нам в географическом или культурном отношении, всегда вызывает больший интерес. Ценность новости уменьшается пропорционально увеличению расстояния от аудитории до места события. В этом, например, бесспорный приоритет местных СМИ: всегда интереснее то, что произошло в вашем городе или на соседней улице. Или со знакомым человеком. Или в знакомой вам сфере (профессия, интересы). Правда, используют этот приоритет местные СМИ далеко не в полной мере.
Важна и форма, в которой подаются новые сведения. Недавно во многих белорусских СМИ прошла информация о планах минских властей устроить тысячи новых автомобильных парковок. Отняв жизненное пространство у детских площадок, газонов, вырубив парки и т.д. В большинстве случаев цифра была подана аудитории неудобоваримой: 18 тысяч парковочных мест. Много это или мало — никто сказать не мог. Но когда подсчитали с экологами, выяснилось, что это равно площади такого зеленого массива, как парк им. Горького в центра Минска. Цифра сразу «ожила» в одном из репортажей телеканала БЕЛСАТ. Как известно, сейчас на это решение горисполкома вынесен протест городской прокуратуры. Может быть, и прокурорам стало ясно, что такое на самом деле — потерять парк Горького, только по частям?
В учебниках по журналистике мы нигде не найдем чёткой, завершенной формулы новости. Точнее — их десятки, с разной степенью полноты и применимости. Приведу два из них, на мой взгляд, достаточно исчерпывающие.
Елена Черникова. Грамматика журналистского мастерства:
«Новость – это описание события, выходящего за рамки обычного, нормального хода жизни. «Самолет пропал с экранов мониторов».
Новость – это то, что народу необходимо знать. «Правительство отменило льготы пенсионерам».
Новость – это новый факт, каких еще не было. «12 апреля 1961 года Юрий Гагарин полетел в космос. Первый космонавт Земли – советский гражданин».
Новость – это неожиданное или невероятное развитие такого сюжета события, который не предполагал такого развития. «Террористы захватили сто заложников, выдвинули требования, а потом внезапно и без условий отпустили всех по домам».
Новость – это обещание другой новости. «Сегодня над побережьем бушует ураган Чарли. Через месяц придет ураган Френсис. Объявлена эвакуация жителей. Ущерб от Чарли уже составил… Ущерб от Френсис составит…».
Новость, наконец, - это факт или событие, которое редакция конкретного СМИ считает новостью, рекомендует так считать своей целевой аудитории».
Американский исследователь Эдмонд Б. Ламбет: «Приверженность журналистскому долгу. Об этическом подходе в журналистской профессии»:
«Новости являются не объективно определенным продуктом, а результатом подвижного человеческого процесса, который в основном подчиняется условностям, направленным на достижение как коммерческих, так и общественных целей средств массовой информации. Если какая-то ситуация олицетворяет человеческий конфликт, возбуждает широкий человеческий интерес, касается не нескольких человек, а многих, произошла только что и содержит элементы необходимости и новизны, то она может воплотиться в «новость», при условии, что она удовлетворит «контролеров», отвечающих за появление новостей, и при том, что их решения часто ситуативны и основаны на интуиции».
Если достаточно скептически отнестись к пассажу о роли «контролеров» в рождении новости, то важнейшие ее черты здесь названы правильно.
А вообще, новость — это то, от чего вы не сможете оторваться, пока не прочитаете. Думаю, такая формулировка нас всех устроит. Хотя она совсем «не научная».
