Всякое было. Хамили, грубили, орали, бросали трубку. Такая профессия – задавать вопросы. И то, что далеко не все любят, могут и хотят отвечать на вопросы журналиста, – понятное дело. Но недавно произошло что-то ну совсем неожиданное.
Мне нужно было взять комментарий на одном белорусском предприятии. Я позвонила, представилась, сказав, что корреспондент белорусского журнала, живу в Польше, и что готовлю материал об экспортных каналах сбыта белорусской продукции, о попытках войти в западные торговые сети. Начальник отдела внешнеэкономической деятельности предприятия попросила прислать вопросы и уточнила, когда нужны ответы. «Сегодня?» - спрашивает.
Я несколько удивилась такой оперативности на госпредприятии – обычно они просят прислать официальный запрос, потом его рассматривают, а затем присылают что-то такое, что совершенно невозможно публиковать – ни с точки зрения стиля, ни представленных фактов, которых, как правило, там просто нет, кроме мало что говорящей статистики. А тут – сразу обещание ответить сегодня же. Потом девушка все же сказала, что пришлет ответы завтра, все-таки уже было 15 часов. Я выслала вопросы и получила ответ, что вопросы уже «в работе».
На следующий день ответы не пришли. Я отправила письмо и тут же получила ответ с извинениями, что ответы готовы, но их нужно согласовать с руководством. А утром пришло письмо, что «вопросы рекламы и работы со СМИ ведет начальник отдела маркетинга предприятия».
Звоню по указанному номеру. Мужской голос доброжелательно здоровается, я представляюсь и рассказываю, что готовлю материал о том, как продается белорусская продукция зарубежом.
И тут мой собеседник говорит:
- Мы посмотрели ваши вопросы. Но ваш номер, с которого вы звоните, вызывает вопросы. И адрес электронной почты.
Я объясняю, что звоню из Польши, а адрес – ну что адрес. List.ru – он у меня один, и пользуюсь я им как только появилась электронная почта.
- А откуда нам знать, что вы действительно корреспондент этого журнала? – строго спрашивает мужчина и опять повторяет: – У вас странный номер телефона, и электронный адрес непонятный.
Я чувствую себя Винни-Пухом, которого кролик не хочет пускать в дом. «А кролик ушел к своему другу, Винни-Пуху!» - говорит кролик Винни-Пуху. «Ой, - говорит Винни-Пух, - так это же я». «Что значит «Я»? - строго спрашивает кролик. - «Я» бывает разное!»
Говорю, что пришлю подтверждение из редакции, в котором будет указано, что я действительно Марина Гуляева и что готовлю статью для журнала.
- Только вот вопросы у вас... такие странные. Не коррелирующие с белорусской действительностью.
Слегка обалдев, я переспрашиваю:
- Что значит «не коррелирующие»?
- А почему это вас интересует, как белорусская продукция входит в западные сети?
И тут я начинаю понимать, что он меня, кажется, в чем-то подозревает. Телефон у меня странный. Адрес электронной почты странный. Вопросы странные. Звоню из Польши. Или не из Польши?.. Он думает, что я шпионка! Промышленная. Да нет. Разве шпионы так себя ведут?.. Звонят на предприятие, представившись реальным именем, назвав реально существующий журнал?.. Но, может, этот человек больше меня знает насчет промышленного шпионажа?..
Я начинаю объяснять, хотя понимаю, что если приходится объяснять такие вещи, разговор уже бессмысленный. И все же объясняю, что тема экспорта белорусской продукции и, в частности, попытки вхождения в западные сети кажется мне важной. Вот, например, недавняя публикация в украинском Forbes о вхождении львовской фабрики со своим продуктом в польский Carrefour...
- Мы читали Forbes, - значительно говорит начальник отдела маркетинга. И также значительно замолкает.
- И что? – не выдерживаю я пазуы.
- Странные у вас вопросы... А почему бы вам самой не пойти в магазин возле вашего дома и не посмотреть, как продается белорусская продукция! Сходите в какой-нибудь Auchan и посмотрите! – с каким-то даже злорадством предложил мой собеседник.
- Но продукция может быть выпущена под брендом сети...
- На пачке это будет указано! – с готовностью подхватил специалист. – Вот идите и почитайте!
Я говорю, что буквально пару дней назад разговаривала с начальником отдела маркетинга львовской кондитерской фабрики, и он не посчитал ни мои вопросы странными, ни мой электронный адрес, ни телефон. Тут мой собеседник выпаливает:
- Нет нашей продукции в западных торговых сетях!
Так вот почему он предложил мне пойти в «какой-нибудь Auchan»!.. Звонят тут всякие с вопросами «не коррелирующими с белорусской действительностью» со странных номеров телефонов, так нате вам: попотейте–ка возле прилавков ваших магазинов в поисках нашего белорусского продукта, которого там нет!
Хочется сказать - и не будет! Потому что отдел маркетинга предприятия возглавляет человек, который видит в журналисте шпиона. Но так бы сказал действительно промышленный шпион. Положил бы трубку, зловеще захохотал и произнес бы что-нибудь в духе: Hasta la vista, baby! Нет, это уж совсем, как в плохом кино. Хотя, это оно и было, плохое кино. Доблестно защищающий интересы предприятия положительный герой и пытающийся эти интересы выведать отрицательный персонаж, маскирующийся под журналиста.
